Истории дедушки Сережи: Универсал

Есть люди, о которых чем больше знаешь, тем больше удивляешься. Они подобны глубокому колодцу, из которого сколько ни черпай, дна не достанешь, и все будет прибывать в нем чистая живая вода.

Таким был Петр Яковлевич Шлаен. Фронтовой офицер-зенитчик, засекреченный «космический» ученый, каким-то удивительным образом в «нулевые» годы стал разработчиком консультационных центров для выявления одаренных детей, придумал музыкальную аппаратуру для обелиска Победы, еще ранее проявил себя как режиссер-постановщик концертных программ, снимал фильмы, написал несколько книг. Как происходит становление подобных натур? Решить эту загадку попробуем, листая книгу П.Я. Шлаена под простым названием «Дни моей жизни».

Сын закройщика

Отец будущего члена 14 академий и дважды доктора наук, как ни удивительно, был человеком малограмотным. Всю жизнь Яков Шлаен с трудом читал и едва мог расписываться. Сапожному закройщику этой науки, видимо, хватало. Но единственного сына мечтал вырастить ученым человеком. Лишних денег в семье Шлаенов не было, но Яков Пинхусович мог отказаться от обеда, чтобы купить сыну книгу или подписаться на журнал для него.

Начнем с того, что сын этот, названный при рождении в честь деда Пинхусом, родился в один день с Пушкиным, но на 124 года позже – 6 июня 1923 года. Сей факт отразился на первом творческом достижении Пинхуса Шлаена – пьесе, им написанной, им поставленной и сыгранной силами дворовой ребятни в 1937 году, когда  в СССР широко отмечалось 100-летие со дня смерти поэта.

В десятом классе он уже не только блестяще учился, но и смог заработать приличную сумму, занимаясь, по протекции учителя, с отстающими, да еще подрабатывая в качестве внештатного корреспондента отдела спорта бакинской газеты «Молодой рабочий».

В 1940 году сын закройщика с отличием заканчивает школу, получив право поступать без экзамена в любой вуз. Его выбор почти случаен – Военно-механический институт в Ленинграде. Военным быть не мечтал. Но – это судьба. В мире уже бушует война. От нее не уйти.

Военный

Им Шлаен стал по причине более чем прозаичной: нечего было есть. Оставшись во втором семестре без стипендии, еле-еле дотянул до конца первого курса. 15 июня 1941 года, в последнее предвоенной воскресенье, четверо оголодавших первокурсников решили поступить в какое-нибудь военное училище. Выбор пал на зенитное со сложной аббревиатурой ЛУИРЗА. Через три дня все четверо были зачислены, а 19-го Шлаен уже ехал в отпуск в родной Баку. 22 июня в 6 утра поезд прибыл на место, а 23-го родители уже провожали его на затемненном Бакинском вокзале. Нетрудно представить, о чем думали они в тот полный тревоги и худших ожиданий вечер…

Их училище было единственным, готовившим специалистов по инструментальной разведке зенитной артиллерии. В них особо нуждался осажденный Ленинград, почти ежедневно отбивавшийся от налетов вражеской авиации. По дороге в город, на Ладоге, 15 новоиспеченных лейтенантов увидели, как мгновенно ушел на дно шедший перед ними катер, подбитый снарядом с «Мессершмитта». «Честно говоря, мы громко плакали, это были первые жертвы войны, которые мы увидели не в кино, а наяву», — признается Петр Яковлевич в своей книге.

Год войны на Ленинградском фронте оставил разные следы в памяти Петра Яковлевича. Гибель людей, с которыми только что разговаривал, свист смерти возле самого уха – такое не забывается. «Война для нас была работой, на которой мы часто играли со смертью, не зная, кому она преподнесет подарок в следующий раз», — пишет он в своих воспоминаниях.

Тогда же пережил он крах первой юношеской влюбленности. С девушкой Лидой из 1-го Ленинградского мединститута познакомился еще до войны. Зимой 1943 года решил навестить ее. Собрал немного хлеба, других продуктов. А когда вошел в ее комнату, был поражен богатой обстановкой: коврами, картинами, роскошными сервизами. Источник богатства был прост и страшен: Лида работала в продовольственном магазине. «Я, видевший на улицах горы трупов, уже не мог находиться в этой комнате…».

В 1943 его переводят на Дальний Восток. Шла подготовка к войне с Японией. Надо было налаживать противовоздушную оборону приграничных городов. Там, в Комсомольске-на-Амуре, встретил День Победы – сначала над Германией, потом над Японией. Там же довелось ему впервые попробовать себя в качестве режиссера-постановщика концертных программ. В 1947 году Шлаену довелось стать и организатором праздничного салюта по случаю 15-летия Комсомольска-на-Амуре.

А в 1948 году 25-летний офицер-зенитчик с фронтовым опытом поступает в Артиллерийскую инженерную академию имени Дзержинского.

Ученый, и не только

На главную стезю своей жизни он вступил в стенах именно этой прославленной академии, ныне носящей имя Петра Великого. Четыре научных работы, доложенные на конференциях и отмеченные грамотами, положили начало прежде всего его конструкторской деятельности. Но окончательное становление П.Я.Шлаена как конструктора и ученого происходит в недрах Научно-исследовательского института №2 Министерства обороны. С самым известным сегодня в Твери «космическим НИИ» судьба свела Шлаена уже в первый год после окончания академии. Тогда НИИ-2 базировался в Евпатории. В ту пору военная наука только подбиралась к созданию управляемых зенитных установок. Ими и пришлось заниматься молодому инженеру, сразу активно включившемуся в эту работу.

В конце 1956 года НИИ-2 переводят в Калинин. В 1975 году П.Я.Шлаен вместе с другими участниками работ по созданию автоматизированного комплекса аппаратуры для подготовки боевых расчетов зенитно-ракетных комплексов становится лауреатом Государственной премии СССР. Но перед тем за ту же самую работу его едва не уволили из армии и даже угрожали лишением партбилета. Шлаен в НИИ-2 возглавлял отдел инженерной психологии, то есть эргономики, которая в те годы некоторыми околонаучными партийными чиновниками считалась «мелкобуржуазной лженаукой». Дух «народного академика» Т.Д.Лысенко еще не выветрился из их закоснелых умов. И только после визита к главнокомандующему войсками ПВО маршалу П.Ф.Батицкому кандидат в изгнанники оказался лауреатом Госпремии.

Всего же П.Я.Шлаену довелось руководить пятью правительственными программами и одной комплексной НИР того же уровня. Разработанная им аппаратура приобреталась многими странами-участниками Варшавского договора, и не только ими. Во время войны во Вьетнаме она позволила повысить эффективность противодействия американской авиации. Его разработки помогли упростить стыковку космических аппаратов и заметно сократить время на нее. Многие космонавты приезжали в НИИ-2 специально для знакомства с методикой Шлаена. Он привык к мысли о том, что дело его жизни есть дело государственное. Кремль, Политбюро, Академия наук – в этих высоких сферах ему приходилось бывать и докладывать о своей работе, отвечая на вопросы первых лиц государства.

Меньше всего Петр Яковлевич Шлаен походил на кабинетного ученого. Слишком много в нем было порыва, азарта, страсти. В списке его побед  — еще и звание лауреата фестиваля творчества советских воинов, посвященного 20-летию Победы. За множество подготовленных им больших концертных программ его выдвигали на звание «Заслуженный деятель культуры». Получить его помешало лишь одновременное выдвижение на аналогичное звание, но в области науки. А победами футбольной команды НИИ-2 «Луч», начальником которой он был, как и званием спортивного судьи 1-й категории, Шлаен гордился едва ли меньше, чем научными достижениями.

Самое удивительное, что едва ли не самые главные достижения П.Я.Шлаена пришлись на тот возраст, в котором многие предпочитают покой. Выйдя в отставку после 38 лет военной службы, он не только не снизил активности, но, напротив, вскоре стал осваивать относительно новый для себя вид деятельности – преподавательский. 10 лет он преподает на спецфакультете Московского авиационного института. В 65 лет становится доктором технических наук. В 69 – профессором, в 78 – еще и доктором психологических наук.

В 1990 году Шлаен создает, пожалуй, главное свое детище – первый в стране Межотраслевой центр эргономических исследователей (Эргоцентр), который и возглавлял до 1997 года. Разрабатывая антистрессовые центры для военнослужащих, он неожиданно для себя самого создает оригинальную программу консультационного центра для оценки способностей детей и выделения особо одаренных. В эти же 90-е годы, далеко перешагнув 70-летний рубеж, П.Я.Шлаен становится лауреатом премии Александра Чижевского и премии Госкомобороны России, действительным членом Нью-Йоркской Академии наук и еще 13 зарубежных и отечественных академий. В 2002 году Информационный биографический центр Кембриджа (Англия) включает его биографию в книгу «2000 выдающихся интеллектуалов 21-го века». Более 70 правительственных и общественных наград с трудом умещались на широкой груди этого во всех отношениях большого человека. Последний его труд – исправленное и дополненное переиздание автобиографической книги «Дни моей жизни. 66 лет служения Армии и оборонному комплексу» — вышел, когда автор вступил в 85-й год жизни.

Секрет такого творческого долголетия можно усмотреть в чувстве юмора, которое никогда не отказывало Петру Яковлевичу. Но еще вернее – в воспитании, полученном им в семье закройщика обуви и швеи, приучивших его к тому, что все, что ты делаешь, надо делать с любовью. Никто не скажет, что жить так — просто. Как мы помним, до 18 лет он вовсе не хотел быть военным. Но, одев форму, остался верен Армии на всю жизнь. И стране, ставшей за его долгую жизнь совсем другой, он тоже остался верен. И жене, и детям, и друзьям, и всякому делу отдаваясь всей душой, сохранил он эту душу нерастраченной. А иначе ничего бы не получилось.