Non! Je ne regrette rien… О новом спектакле тверского ТЮЗа «Я ни о чем не жалею. Пиаф»

Жизнь Эдит Пиаф – яркий сюжет двадцатого века, который в свое время всколыхнул всю Францию. Да что там Францию – о Пиаф знали на всех континентах. Помню маленькую исцарапанную от частого пользования пластинку с четырьмя песнями, в том числе и потрясающей «Non! Rien de rien…». Это был Ленинград, конец шестидесятых. Мои одноклассники взрослели, и мы слушали Пиаф на всех наших квартирных вечеринках. Слушали, не понимая текста (в школе худо-бедно изучали английский), но для этих песен не нужен был перевод…

Сценарий ее реальной судьбы таков, что не всегда придумается даже гениальному автору, создающему литературные повествования. Этот сценарий не может не захватить всякого читателя, слушателя, зрителя – даже очень далекого от музыкальной богемы. Бесконечная жизненная драма Пиаф, в которой, кажется, просто не было просветов, словно представлена в назидание и в осмысление всем нам – а как же такое вообще можно пережить?

Моноспектакль режиссера Александра Романова именно об этом – «как же такое можно пережить?»

Я не видела Татьяну Романову в других ролях. Но вряд ли ошибусь, если скажу, что ее актерский дар словно создан для того, чтобы показать нам высокую трагедию Эдит Пиаф. К счастью, в своем рассказе о французском Воробышке актриса и режиссер шли не от подражательства внешним знакам и жестам Пиаф (а мемуаров и снимков оставлено немало!) – а от состояния души воплощаемой на сцене героини. И это требует не только актерской техники, не только лицедейского мастерства. Для этого нужно выходить к зрителю с обнаженными нервами, по осколочку собирать и вновь разбивать свое сердце. Для этого нужно уметь и страдать самой и со-страдать. Татьяна Романова не перевоплощается в Эдит Пиаф – это было бы, на мой взгляд, слишком … просто. Романовой в ее игре мало быть только профессиональной. Мало искать портретное сходство с персонажем. Мало знаменитых нарисованных бровей певицы.

Актриса не ставит свою героиню на пьедестал, но и не смакует «желтые страницы» ее биографии. Да, игра Романовой зеркало, но не то зеркало, которое льстит, и не то, которое ищет пороки. Они – вместе, актриса и ее героиня – ищут и оправдания, и жаждут покаяния. И в этом смысле надо отдать должное удачно подобранному тексту моноспектакля, где опускается множество подробностей насыщенной биографии Пиаф. Эти подробности уводили бы от сути, от главного.

А это главное – Любовь и Песни Эдит. И пусть звучат они в русском переводе, в исполнении русской актрисы, под аккомпанемент русской пианистки (браво – Лидия Буланкина!): это правильно и честно. ЧУткий зритель пришел не сравнивать. Чуткий зритель пришел трудиться душой. Понять – что такое искупление и прощение. Понять – ЧТО ТАКОЕ плата за гениальность.

И за эти душевные труды – наша благодарность всем, кто вновь обратился к прочтению печальной и прекрасной повести под названием «Эдит Пиаф».

Марина Кротова