Тверь в лицах: Сергей Семёнов

the grus / Сергей семёнов / так пахнет любовь / Шура Журавлева

— Сергей, давно мы собирались с тобой пообщаться. И этот долгожданный разговор будет посвящен бесконечному количеству творческих проектов, к которым ты приложил свои руки и голову. Давай начнём с конца. Что сейчас в жизни? Чем ты занят всё основное время?

— Сейчас я занимаюсь только двумя вещами: Делаю музыку и помогаю Шурочке. Это жена моя (Шура Журавлева — художник, музыкант). Делаю для нее столярные работы, помогаю придумывать названия, говорю, где чего подкрасить, где не надо красить. Сейчас вот к персональной выставке готовимся. А музыку мы вместе с ней уже несколько лет делаем в рамках проекта «The Grus». Это мои основные занятия. Ну и фотографирую иногда, просто для себя.

— А что это за музыка?
 
— Звучание The Grus выросло на фоне архивных записей старого американского госпела и блюза. Как это все описать в двух словах не знаю… Заторможенная, грустная музыка на английском языке.
 
— Тогда расскажи, как всё началось? В каком году ты начал заниматься музыкой?
 
— А это у меня, наверное, в крови. У меня в семье все инженеры: мама, папа, брат, дедушка, бабушка, дяди, тети. Только я один такой, творческий. Но у меня был прадед по папиной линии. Я его не знал никогда. Александр Никитич Сысулов. Он был актером в театре, книгу про Сурикова написал (она у меня дома бережно хранится). Наверное, я в него.

А все дело началось, когда мне было 11 лет, и у нас появился магнитофон «Весна». Весна, по-моему, 309. Надо маркировку уточнить. И у него сбоку было гнездо пятипиновое. У нас был микрофон, мы его присоединили и пели в него. Ну, как бы есть кассета, есть микрофон, можно записывать. Это же просто чудо в детстве, когда тебе 11 лет, и ты хочешь записывать такую же крутую музыку, как, скажем Алла Пугачева или группа Тиамат :).

— Какой-такой Тиамат в 11 лет?

— Уже всё мы слушали. У меня есть старший брат. Вот он домой и тащил всю эту заразу. Поэтому доступ к информации имелся.
Ну и вот… Одного микрофона очень быстро стало мало. У нас появился второй, точно такой же. Но два не подсоединить – гнездо-то одно. И я пошел к своему деду, военному инженеру и говорю: Дед, так и так, нам надо два микрофона как-то соединить параллельно. Ну он и сделал. И у меня был сдвоенный микрофон. Записали мы, не знаю, сколько кассет, 10, наверное, 90 минутных. А потом я познакомился со своим другом Мишей. И мы взяли уже два магнитофона и начали записывать наложением.

 
— Первая группа как называлась?

—  Первая называлась «Black Day», и мы пели там с братом. Брат играл на детской трехструнной гитаре: микрофон вставлял прямо в нее, и получался лязг. А второй микрофон был под вокал. Пели по учебнику литературы шестого класса (или седьмого), стихи Афанасия Фета, Ивана Саввича Никитина и прочие «встречи зимы». Самая первая песня была «Пейте водку Black Death». Это, если ты помнишь, в ларьках раньше продавали напиток водка «Черная смерть». Вот это про неё. А вторая была кавер на «Ва-банк» «Я живу в Москве». Это всё у меня где-то лежит. Там все ужасно смешно, конечно. С Мишей, тоже куча всяких названий было. Но самое последнее, что я запомнил, когда нам уже было по 16 лет, мы собрали барабанную установку из стульев и старых советских пионерских барабанов. Это всё было у Миши в квартире в панельном доме на улице Озерная, на четвертом этаже. Тарелки сделал наш друг Паша Катков — вырезал из жести круг, приладил на какой-то штырь, а что бы у нее было не дыщ-дыщ, а тсс-тсс, он на нее повесил скрепки, и получалось чщ-чщ. Он же сделал и педаль для бас-бочки. Но Павлик долго не мог понять принцип работы этой педали. Денег, естественно, ни у кого не было, чтобы что-то покупать. И он каждый день ходил в Слами (музыкальный магазин), смотрел на эту педаль, как она устроена, и делал зарисовки. В итоге он собрал всё из оргалита, ниток и бог знает чего еще, но всё работало просто отлично.
И вот в нашем последнем совместном проекте на этой барабанной установке играл Миша. А я там был на гитаре Musima, которую купил наш дорогой друг Костик, уехавший в Америку. Он ее купил у Артёма Кортеса из тогдашней группы Фанкор. Мы скинулись вчетвером на эту гитару, там полторы тысячи вроде была цена, какие-то гигантские деньги для нас тогда. Играли мы веселый неосознанный грайндкор в поддержку личинок :). Там все про жуков, и прочих насекомых. Записали альбом где-то минут на 17, я его сохранил, очень крутой. И мы все это записывали днем на четвертом этаже на улице Озёрная, как я уже сказал. Орали, как сумасшедшие, и соседи потом вызывали милицию, естественно.

 
— Но я то тебя увидела в клубе «От заката до рассвета» на Вагжанова. Когда вы с кем-то извлекали совершенно безумные звуки на сцене. Помню синтезатор, какие-то серебряные костюмы, и все трясли головами. По-моему, там был Юра Соловьёв.

— Да, это был один из последних концертов «Не болтай!», которые тогда Масай (Максим Нахаев) организовывал. Желание выступить появилось абсолютно внезапно. Подготовка программы и репетиции заняли всего две недели. Юры, кстати, даже в планах не было. То есть, я один должен был выйти и позориться. Там же фанера полная была, кроме моего голоса. Но в последний момент (буквально за день) я предложил Юре разделить сцену, и он с радостью согласился. И я помню момент такой, мы играем (было отрепетировано шесть вещей) и на пятой песне мне показывают, что всё — пора заканчивать. Мы доигрываем и уходим. Я очень расстроился т.к. обещал Сереже из популярного тверского ансамбля «DDV», сыграть его любимую песню Ice MC — Think About The Way. И мы как раз эту песню не успеваем. Мы уходим, а толпа неистовствует, требуют еще. В итоге нас, конечно же, вернули — разрешили закончить. Возвращаемся на сцену, и я кричу: «Сережа, дружище, где ты?». И тут ко мне подбегает Сережа, дает мне пять и мы поем :). Это абсолютное безумие было. Проект назывался Virt. Но это так… просто шутка. Потом был еще один концерт, но там недоумение публики дошло до своего предела. Я вышел в пижаме один с ноутбуком, начал орать эти свои версии на Радиохед и что-то еще. А народ просто сидел и молчал. Только Сережа Гуляев хохотал, он все просек. Ну, я поиграл, поиграл, и мне чего-то так стрёмно стало. Я даже доигрывать не стал, а просто нажал «выключить» на ноуте и ушел. И больше я этим не занимался. Просто нужно было тогда пар выпустить.

— Но тут мы немного перескочили по временной шкале. А если всё по порядку описывать, то, что было после личинок и вызова милиции на Озёрной?
 
— Да, в 2001 году закончился вышеупомянутый проект про червей и жуков. Я пошел в институт и на пять лет выпал из всех музыкальных процессов. Я что-то там для себя делал, но я нигде не участвовал пока в 2007м году не познакомился с Шурой. О ее песнях я узнал через тогда еще функционирующий форум TverCity. Там же я познакомился с львиной долей своих нынешних друзей и товарищей. Ну и понеслось. Меззамо, Флавершоп и т.д. и т.п. Позже, году к 2011, так сложилось, что мы с Шурой уехали в Берлин и жили там три года наездами, занимаясь музыкой. Там же был придуман русско-немецкий проект My Woshin Mashin, во главе которого стоял Крокодил. Он с нами потом даже в Москве выступал.

  
(Для просмотра видео разверните его на полный экран.)

 — Расскажи, пожалуйста, про крокодила подробнее.

— В проекте MWM участвовала Шура и я под псевдонимами. Долгое время мы держали легенду, типа мы пришельцы, прилетели на Землю и не умеем нормально говорить на интернациональном языке, т.е. на английском. Поэтому у нас такие кривые тексты. Плюс этим мы оправдали наш акцент. Собственно, это прокатило, всем понравилось. И был у нас третий участник — это уже упомянутый Крокодил Генерал Шерман. Для его воплощения в реальность Шура сделала ростовой костюм. Слушатели с усмешкой писали нам, что нет никакого Шермана, что это я в нем фотографируюсь и снимаюсь. Но на концерте в 16 тоннах произошло чудо))).

(Для просмотра видео разверните его на полный экран.)

— Крокодил ходил отдельно от тебя?

— Да, крокодил ходил отдельно от меня. Предполагалось, что я, наверное, уйду на какое-то время, надену костюм, выйду помахаю зрителям и уйду. А на концерт пришел Рома Усачев, наш друг, и говорит: «А давайте я в нем посижу». И это был, конечно, подвиг. Потому что костюм сделан из плотного поролона, и когда его надеваешь, с тебя мгновенно начинает течь пот. Десять минут в этом костюме смерти подобны. Рома просидел в этом скафандре все полтора часа концерта прямо на сцене. Притом час сидел неподвижно абсолютно. А потом начал притоптывать ножкой и пустился в пляс. Было прекрасно. Но и этот проект закрылся.

— Почему закрылся?

— Ну, потому что это такой же странный юмор, как про личинок. Долго это невозможно делать.

— Хорошо, а что было после MWM?

— Появился «The Grus». Шура как-то сделала дэмку новой песни, и тут надо рассказать еще одну историю.
Я сидел и читал интервью с Джоном Карпентером. Это американский режиссер низкобюджетного независимого кино (фильмы Хэллоуин, Нечто, Побег из Нью-Йорка т.д.). В интервью он говорил, что вот «у меня есть сын, он музыкант». Я сразу нахожу в интернете его сына, Коди. Пишу ему письмо: «Мы такие-то, делаем музыку. А не хочешь ли ты сыграть нам соло в песне?» и присылаю ему ту самую дэмку, особенно ни на что не надеясь. Но в итоге, Коди оказался добрейшей души человек, и он с радостью записал соло-партию. Это было удивительно. Так, в общем, и начался «The Grus».

— А как ты научился играть музыку на гитаре, клавишах и многом другом, если музыке не учился, а потом вообще пошел в Политех?

— Меня никто не учил. Папа по юности купил гитару, но сразу же забросил ее. Инструмент перекочевал к брату. Потом ко мне. По какой-то старой книжке я выучил самый важный металлический аккорд — ми-минор — дальше уже было не сложно =). Да и не думаю, что я вообще умею играть. У меня весьма примитивные навыки. Я больше аранжировщик, сочинитель и организатор, чем инструменталист. А в политех я пошел, чтобы родителей не расстраивать.
Кстати, в политехе в корпусе «У» я вел странную переписку. От нечего делать кто-то на лекции нацарапал на парте объявление «Соберу свою дэт-метал-группу». Ниже я сделал подпись, что и я соберу свою дэт-метал-группу. Переписка эта полнилась взаимными ответами. Потом нам стало жаль парту и сообщения мы стали оставлять в батарее на клочках бумаги. По ходу выяснилось, что я разговариваю с барышней. Спустя, наверное, месяца два обмена неадекватными сообщениями, мы условились наконец-то встретиться и собрать уже «свою дэт-метал-группу». В последнем письме она мне ехидно написала, что на встрече она будет в красной шапочке и полосатом шарфе. Я ей ответил цитатой из «Места встречи Изменить Нельзя»: «Я в пальтишке буду черненьком, кепченочка серенькая. Чтоб совсем ты меня узнала, журнал ОГОНЕК у меня в руке будет». Группу мы, конечно же, не собрали.

— Это мы рассмотрели твоё музыкальное творчество. Но есть же еще и видео-составляющая. Когда началась эта тяга ко всем этим фильмам и клипам?

— В далеком детстве. Все берет начало примерно в одно и то же время. Когда мы познакомились с Мишей и начали заниматься музыкой, я одновременно с этим начал ему капать на мозги, что надо бы снять кино. У нас появилась VHS-камера, которая снимала еще на видеокассеты. Миша мне звонит как-то и говорит: «А давай снимем бокс». Ну и сняли. Всё это происходило там же, в панельном доме на улице Озёрной: рефери в бабочке и подтяжках, болельщики на диване и два чувака в боксерских перчатках, которые мутузят друг друга на фоне родительского серванта. Абсолютно безумная запись.

— То есть почти во всей твоей творческой деятельности виноват Миша?
 
— Можно и так сказать :). А потом мы придумали фильм ужасов, но мы его так и не сняли. Назывался он «Шкаф». По мотивам рассказа Стивена Кинга «Бука». Потом уже, когда я познакомился с Шурой, мы сделали видеопародию на тверской фастфуд, где гамбургеры поедали людей. И только потом, лет через 5, мы пришли к «Так пахнет любовь». Всё началось с того, что мне приснился сон, в котором Могилевский мне говорит: «Так пахнет любовь».
Когда мы закончили монтаж фильма, то организовали показ. Премьеры были в Твери и в Лас-Вегасе. Это тоже совершенно беспрецедентный случай. То есть была реальная премьера на Polygrind Movie Fest в Лас-Вегасе, где показывают низкобюджетное кино, непотребное. И мы были. Нас показывали перед «Человеческой многоножкой» :).

х/ф «Так Пахнет Любовь» 2012 год. (Для просмотра видео разверните его на полный экран.)

— Скажи, сколько людей снималось в «Так пахнет любовь»?

— Много. Но делали его только Шура и я.
 
— Какой был бюджет фильма?

— После премьеры нам писали, что «так вот куда уходит городской бюджет». Кто-то решил, что нам город выделил деньги на съемки :). А так бюджета не было никакого. Пару раз брали такси, чтобы перевозить матрас, на который падали актёры во время драк, и один раз покупали водку, потому что съёмки финальной сцены были на жутком холоде, и надо было как-то греться. Весь фильм снимали на фотоаппарат, на который я до сих пор фотографирую. Фильм, конечно, не все восприняли. Надо быть на одной волне с таким юмором.

— Я скажу так, что каждый год, когда мы в деревню приезжаем на новогодние праздники, то мы садимся, зовём соседей и включаем «Так пахнет любовь». И с точностью до цитаты, до слова мы уже все знаем этот фильм. В общем, такого масштаба фильм – это уникальное явление для Твери.
 
— Когда в Доме Актера была премьера, то зал вмещал сто человек. Ну, сто с лишним, может быть. Я в шутку написал, что, ребята, билетов больше нет, и если, кто хочет приходить, приходите со своими стульями. Народ реально приходил со своими  табуретками.

Репортаж о премьере фильма «Так пахнет любовь» от ТРК «Апрель», г. Тверь. (Для просмотра видео разверните его на полный экран.)

— Были же еще привлеченные актеры? Были же и знаменитости в фильме.

— Начнем с того, что фильм поставлен по пьесе нашего немецкого друга, Карла Хайнца. Он написал театральную пьесу, многие мотивы из которой используются в фильме. А приглашенной звездой у нас был Николай Францевич Кунцевич, более известный, как Ник Рок-н-Ролл. Если Коля читает это интервью, то, Коля, тебе большой привет! Выздоравливай!

— А саундтрек то какой!

— О, да! Большое спасибо всем, кто разрешил нам использовать песни. Артему Морозову (хотя у него как раз и я разрешения не спрашивал :)), Саше Строганову, Алексею Румянцеву, Сергею Синектутову. Рома Усачев тогда нас всех потряс, как он исполнил заглавный романс фильма.

— Что было после «Так пахнет любовь»?

— Вообще, этот фильм получился почти волшебным образом, потому что у всех участников тогда было свободное время для съемок. Кто-то временно не работал, кто-то был на долгом больничном. Встречались почти каждый день и снимали очень активно.
А потом, уже в 2017-м году,  мы сняли фильм «Клей» по рассказам Сергея Дубова. Веселья там поменьше.

х/ф «КЛЕЙ» (или Никому Ненужные Люди) 2018 год. (Для просмотра видео разверните его на полный экран.)

Состав актерской труппы там почти такой же, ну и безумие примерно на том же уровне.
Мы всё пытаемся сделать третий фильм, где бы объяснялись события предыдущих лент, но пока никак…

— Благодаря тебе и Шуре, появились на свет эти два полнометражных фильма, бесчисленное количество крутых клипов ко всем вашим, и не только вашим, музыкальным экспериментам. Но хочется вспомнить главное!
Вот эти сумасшедшие рекламы с поющими курицами, благодаря которым в 2010-м году все узнали об одном нашем популярном тверском фастфуде, они же твоих рук дело?

— Да. После пяти лет в Политехе по специальности я работать не пошел, а пошел работать в рекламную студию, где меня, собственно, научили, как анимировать картинки и остальное. Меня это все чрезвычайно захватило, я работал там за какую-то небольшую зарплату, но был абсолютно счастлив. Учил меня вышеупомянутый Юра Соловьёв, который потом уехал в Москву, а я остался один на один с заказчиками. Потом я устроился штатным сотрудником в Чикен Хаус. Делал для них в основном видеоролики, где курицы разговаривали мультяшными голосами. В один прекрасный момент появились блюда Буритос и Фахитос, и меня попросили придумать ролик с мексиканским флёром. Ну и все сработало молниеносно, потому что ассоциации сразу приходят: Десперадо, Антонио Бандерас, гитары, вот это всё. Придумал фразу «буритос-фахитос, булка-лаваш», быстренько набросал анимацию, где  куры играют на гитарах, и отправил начальству. Они мне перезвонили через час, и я слышу, что там весь отдел ухахатывается до слез. Ни до, ни после, по-моему, они так счастливы не были :).

(Для просмотра видео разверните его на полный экран.)

— Там же много было роликов. Я помню, что какие-то курицы ловили рыбу.

— Это уже был последний, что я сделал.

— Но такого рекламного спама по телевизору и в магазинах на экранах, я больше не помню.

— Да. Вообще, можно много еще чего из рекламной жизни рассказать, но это тогда будет бесконечный разговор.

В 2012 я уволился с должности «видео-инженер» и с тех пор занимаюсь исключительно своими творческими делами, по мере возможности не забывая помогать друзьям из Центра реабилитации и реинтродукции диких птиц «Воронье Гнездо»

— И чтобы уже под конец добить читателя твоей разносторонностью, расскажи еще и про книгу, которую ты не так давно написал.

— Пару лет назад меня серьезно подкосило, и я провел в больнице достаточно продолжительное время. Перенес пару операций и массу потрясений. Чтобы не тронуться умом, я вел дневник о своих приключениях. Впоследствии дневник превратился в книгу, которая сейчас ходит по рукам близких друзей. Когда-нибудь мы с Шурой перелопатим этот текст еще раз, обильно проиллюстрируем и выпустим комикс а-ля Харви Пикар.
Кстати, у Шуры скоро открывается персональная выставка, которая будет работать с 8 марта по 21 апреля. Приходите все! Буду рад встрече!

Вопросы задавала Светлана Варешкина